ПРИВОЛЖСКОЕ СЕЛО ИСАДЫ
Селений с названием «Исады» в стране немало, ибо термин обозначает место высадки на берег, торговую пристань с базаром, где выменивались привозные товары. Правда, есть и другое значение термина — песчаная коса, заросшая тальником и ивами. Все это правда в разные времена, имело место и в истории Исад!
Обращаясь к истории нижегородских сел, нам неоднократно приходится констатировать, что даты их первооснований «теряются в глубине веков». В данном же случае известны не только год и месяц основания Исад, но и причина создания здесь монастырька.
В 1547 году молодой великий князь Иван IV был провозглашен первым русским царем. Тем самым подчеркивалось не только величие, но и полная независимость государственности России от кого бы то ни было. Но страна продолжала жить в постоянном страхе перед частыми внезапными вторжениями то крымского, то поволжских ханств. Монголо-татарское иго было давно уже свергнуто. В Казани с XI века нередко ставились сторонники Москвы, но достаточно было там в междоусобных распрях захватить власть ее противникам, как на русские земли организовывались военные походы. И вновь, в который уж раз, дымами пожарищ окутывались села и города, тысячами угоняли хлеборобов и ремесленников для продажи в рабство. Поэтому главной задачей молодого царя стало включение земель Поволжья в систему единого централизованного Русского государства, чтоб Волга — главная воднотранспортная магистраль не разъединяла, а, наоборот, связывала населявшие ее берега народы, стала мирным путем торговых и культурных их общений.
11 декабря 1547 года Иван IV со всем своим многочисленным воинством двинул из Москвы в Понизовье и 26 января 1548 года был уже в Нижнем Новгороде. Целую неделю воинство готовилось здесь к дальнейшему походу на Казань: грузили заготовленное заранее продовольствие на обозы, ремонтировали одежду и оружие, оковывали прочным железом колеса пушечных станин большого осадного «наряда».
Лишь 2 февраля полки Ивана IV двинулись частью по льду, казалось, крепко уже вставшей Волги, а частью вдоль нее по правому берегу. Первую ночевку войска сделали в селе Ельне, вторую — под Работками. Да только сама природа, казалось, была против этого похода. Сильные морозы вдруг сменились оттепелью.
Три дня простоял Иван IV под Работками, ожидая возврата холодов, а затем, приказав полкам под командованием Дмитрия Федоровича Вельского идти по нагорной дороге дальше, вернулся 10 февраля в Нижний Новгород “со многими слезами, что не сподобил Бог его к путному шествию”.
Но русские войска по раскисшей хляби ушли недалеко, лишь до устья речки Сундовик, где и встали, ожидая холодов. В это время, вознося к небу мольбы о благополучии похода, и основали русские воины на становище небольшой монастырек в честь святого Стефана, срубив в полугоре над Волгой стройный шатровый собор, а для оставшихся там нескольких иноков — кельи в ограде и “кладные” амбары.
Обо всем этом было сразу доложено Ивану IV. В течение всего следующего года молодой царь помнил о вновь основанной нижегородской обители.
Лучшим доказательством этому служит факт, что когда во время нового похода на Казань Иван IV прибыл на следующий год сюда, то вложил в монастырь личные свои щедрые дары: специально отлитые в Москве три колокола, икону с золотым фоном Смоленской божьей матери, а также написанное от руки и красочное непрестольное Евангелие. О вкладе «великого государя и великого князя Ивана Васильевича всея Руссии самодержавна» в Стефаньевский монастырь помнили почти два века, но после неоднократных пожаров в XVIII столетии об этом как-то забылось. Память об Иване Васильевиче (Грозном) и его походах по нижегородской земле сохранили русские летописи и древние документы. А они рассказывают о следующем.
В 1570-х годах по юго-восточным землям Нижегородского края прокатились волны так называемой «Черемисской» войны. Подвергся тогда разорению и Стефаньевский монастырь. Затем Россия погрузилась на десятилетия в «Смуту». Все это время монастырек оставался небольшим, с одним рубленным храмом, в окружении 18-дворовой бобыльской слободки, где жили бортники и древоделы, кузнец и шорник, обслуживавшие путников Казанско-Нижегородской дороги ведшей из Москвы в волжское Понизовье, а далее — в Персию и Индию.
К 1621 году в установившихся более или менее мирных условиях жизни края под защитой обители были срублены 19 государственных житниц, в которые на исходе каждого лета ссыпался “ясашный” (оброчный) хлеб нерусскими народами. Зимним первопутком его на санях отправляли в Москву прямо на государев Житный двор, так что о Стефаньевской обители не только помнили, но и временами проявляли заботу в Кремлевских царских теремах.
Летом с началом судоходства по Волге под Стефаньевским монастырьком регулярно устраивалась торговая пристань, где продавались и обменивались купцами всевозможные привозные товары. Здесь же от государевого лысковского кабака летом учреждалась “пьющая изба” с ледниками, дававшая казне весьма значительные доходы. Именно тогда, в XVII столетии, местечко стало чаще именоваться “Исадами”, что более точно отражало новое его назначение торговой прибрежной пристани.
Благоприятные условия жизни и занятия ремеслом (любые наработанные товары сразу же находили покупателя) привели к появлению здесь ремесленников самых различных профессий.
Сохранилось подлинное описание Исад, воссоздающее во всех основных элементах облик древнего монастыря, в том числе собора, после подновления его в середине XVII века лысковчанами – промышленниками Муромцевыми: «… на реке на Волге на берегу, на устье речки Сундовика, монастырь архидиакона Стефана. Ограда бревенная ветха, рублена в лапу. В монастыре святые ворота, на воротах образ Спаса Вседержителя, да образ пресвятые богородицы, да образ Иоанна Предотечи и протчих святых восмь образов, писаны на красках. В монастыре церковь во имя господа бога и Спаса нашего Иисуса Христа, да в пределе первомученника архидиакона Стефа на древяная, рублена в угол: с осмериком поверх осмерика, шатер, маковица обита деревянною чешуею, крест обит белам железом…»
Стефаньевский монастырек в XVII веке оставался по-прежнему малолюдным. В тех рубленых кельях жило еще пять иноков. Возле же монастырька сохранялась приписанная ему слободка из 21 двора, 85 бобылей которой платили в обитель денежный и натуральный оброк. Исады жили безбедной, размеренной жизнью. Но на них с особым интересом поглядывали власти рядом расположенного, становящегося год от года все более могущественным и влиятельным, Макарьев-Желтоводского монастыря.
Правившая страной царевна Софья уже неоднократно получала их челобитные о приписке Стефаньевской обители к Макарьев-Желтоводскому монастырю. Наконец создалась ситуация, когда отказать им царевна уже не смогла. Еще в 1682 году, когда Софья Алексеевна при помощи стрельцов узурпировала в Москве власть, она пожаловала макарьевскому архимандриту Сергию право, полного таможенного сбора на ярмарке. Это были огромные по тем временам суммы, поэтому, укрепившись на троне, царевна в 1685 году объявила ранее данную жалованную грамоту недействительной с официальным объяснением, что была получена в «смутное время». Но при этом требовалось хоть как-то сгладить ситуацию. В качестве компенсации за потерю особых прав на ярмарке 10 декабря 1686 года был издан правительственный указ о пожаловании Исад в Макарьев- Желтоводский монастырь в качестве вотчины.
К концу XVII столетия древняя церковь в Исадах обветшала. В 1701 году власти Макарьев-Желтоводского монастыря указали срубить здесь новый храм. Возведение шатров было запрещено еще в 1652 году патриархом Никоном, поэтому новый храм срубили пятиглавым, более скромным по облику.
Наряду со старой православной появилась единоверческая церковь. В 1896 году, в преддверии открытия в Нижнем Новгороде Всероссийской промышленно-художественной выставки, исадовцы стали строить каменный храм, который сохранился до наших дней.
Таким образом, многовековая история Исад наглядно доказывает возможность здесь не только активной хозяйственной жизни, но и процветания села при учете географических, природных и исторических условий.
Возрождение русских сел во многом зависит от областных и центральных властей, но не меньшую роль в этом играют личный вклад каждого сельчанина.
Источник: Ярымов Ю.С. “Лысково. История города и района”
—- —- —- —-
Смысл жизни – в собирании памяти
Смысл жизни – в хранении ее.
И если вы память утратите,
Бессмысленно станет житье.
Юрий Адрианов